Учительская

Война кнута и пряника: полезно ли наказание

Хотел дать ссылку на хорошую статью, ан сайт Метрополя уже закрылся. Эти современные журналы – прямо как современная молодежь, о чем они думают вообще? Перепечатываю у себя почти все, что успел спасти.

Все мы любим воспитывать и учить. Себя, детей, зверей, других людей. Если над теми, кого мы учим, у нас есть определенная власть – перед нами неизбежно встает вопрос, стоит ли их наказывать за проступок или нерадивость? А если наказывать, то как сильно? Мы привыкли считать эту проблему вотчиной моралистов и педагогов. Но ученым тоже есть что сказать на сей счет.

Главная особенность человека – преемственность навыков и знаний. Наше общество существует лишь потому, что многие и многие поколения предков не просто учились сами (это может делать любое животное с мало-мальски развитым мозгом), а находили способы передавать свои знания и умения другим. Мы все стоим не только на плечах гигантов, но и на плечах карликов, друг друга и вообще всех людей, которые когда-либо жили на планете. Поэтому совершенно удивительно, что идеальная методика воспитания или обучения до сих пор не найдена.

Эффективность современных педагогических и пенитенциарных подходов крайне сомнительна. По данным опросов, 97% владельцев собак считают, что поведение их питомцев далеко от идеального. В одних только США за последние 40 лет количество заключенных выросло с 200 тыс. до более чем 2 млн человек, из которых многие сидят не в первый раз. А дети (и, справедливости ради, не только они) пишут «в крации» вместо «вкратце» в возрасте, когда Пушкин уже издавался в «Вестнике Европы».

В то же время общество все больше отходит от наказания как такового. Спартанское воспитание кажется чем-то варварским, детей больше не хлещут розгами, смертная казнь и телесные наказания отходят в прошлое, а в развитых странах за причинение боли собаке, пусть даже и своей собственной, полагается огромный штраф. Как это согласуется с научными данными? Что мы вообще знаем?

Чудовищные исследования

Противостояние поборников наказания и сторонников награды старо как мир. Теории Павлова вывели диспут на научную арену. Ученые разделились на «лагерь кнута» и «лагерь пряника» и стали спорить. В то время общество еще позволяло обращаться с детьми надлежащим образом, и научные мужи исследовали обучение человека напрямую, изощренно пытая детей и наблюдая за последствиями.

Например, в 1939 году в ходе так называемого «Чудовищного исследования» ученые сравнивали два способа отучить детей от заикания. В одном случае их поправляли и критиковали каждый раз, стоило им запнуться, во втором – хвалили, если им удавалось произнести слово без запинки. Само собой, ни один родитель не позволит ставить такие эксперименты на своем ребенке, и потому изучались дети одного сиротского приюта в Айове.

Для пущего эффекта ученые не только хвалили или поправляли, но и оказывали полномасштабное психологическое давление, положительное или отрицательное, и, как и в любом нормальном исследовании, проверяли методику не только на заикающихся, но и на здоровых детях.

Те подопытные, которых хвалили и поддерживали, избавились от «недуга», тогда как их менее счастливые сверстники, попавшие в группу наказания и порицания, испытывали ужас при одной мысли о разговоре и отказывались открывать рот, даже если до исследования болтали без остановки. Одна девочка, не выдержав давления, сбежала из детского дома и после скитаний оказалась в заведении для трудных детей.

История получила огласку лишь в 2001 году, когда ей по чистой случайности заинтересовались репортеры. Общество США, отвыкшее от правильного подхода к жизни, взбунтовалось против исследования 60-летней давности, и властям пришлось потратить миллион долларов на компенсацию шестерым выжившим участникам эксперимента.

На первый взгляд результаты «Чудовищного исследования» однозначны: похвала помогает человеку стать лучше, тогда как порицание порождает только страх перед ошибкой. Но не все так просто. Заикание – штука сложная. Чтобы лучше понять процесс обучения, нужно выбрать модель попроще – например, посмотреть, как влияет награда и наказание на поиск закономерностей. С 60-х по 80-е годы, пока люди не поняли, что детей надо защищать от ученых, подобных исследований было проведено великое множество.

Проходили они примерно так. Трехлетнему ребенку одна за другой показывались картонки с красными или синими квадратами. От ребенка требовалось обнаружить связывающую их закономерность, понять, какая картонка идет следующей, и сказать об этом экспериментатору. За правильный ответ ребенку давалась конфета M&Ms, за неправильный – в надетые на его голову наушники (образца 60 года) подавался звук громкостью 98 децибелов (что соответствует шуму кузнечного цеха и на 20 децибелов превышает опасный для здоровья уровень).

Анализ результатов всех подобных исследований убедительно показал: эффект награды близок к нулю. Более того, если отказаться от нее вообще и использовать только наказание, то есть оставлять без внимания правильные ответы, дети учатся почти мгновенно. Казалось бы, сторонникам пути кнута можно было праздновать победу.

Но не тут-то было. Адепты пряника принялись упрекать исследования в несоответствии награды и наказания и в том, что долгосрочные последствия стресса, их воздействие на психику маленьких людей совершенно не учитываются.

А в 1989 году была принята международная Конвенция по правам ребенка, которая хотя и не запрещает наказание в образовательных целях, обязывает правительства стран «защищать ребенка от всех видов физического или психического насилия». Ученые пожали плечами и сделали то, что делают всегда, когда им мешают экспериментировать на людях, – взялись за зверей.

Собачье сердце

Не нужно быть ученым, чтобы понять: для исследования процесса обучения из всех животных лучше всего подходят собаки. Вовсе не потому, что они умнее, – в плане интеллекта они ничуть не выделяются на фоне ворон, попугаев или даже волков, не говоря уже о приматах. Но в обучении собакам нет равных просто потому, что богатая история направленной селекции сделала из них идеальных учеников.

Лучшие из собак в этом плане – пастушьи, потому что они не только занимаются одним и тем же делом последние 15 тыс. лет, но и ведут свое происхождение от волков, которые занимались охотой последние пару миллионов лет, а охота отличается от выпаса скота только тем, что жертву нельзя есть.

С тех пор как детей освободили от тирании науки, ученые активно изучали влияние награды и наказания на способность различных пород овчарок и колли пасти овец. Исследования обычно проводятся следующим образом: опытному собачьему тренеру дается неопытная собака, и фиксируется все, к чему он прибегнет, пока не сделает из нее идеального помощника. Также учитываются все ругательства, похвалы, стоны отчаяния и крики, которые слетают с уст тренера в ходе обучения.

Все исследования сходятся в одном: вознаграждение само по себе не столь эффективно, как в сочетании с наказанием. Однако последнее должно быть лишь самую малость неприятным и не вызывать продолжительного стресса – никаких криков и ругани. Но противникам наказания этого показалось мало.

Пастушья собака воспитывается, чтобы стать инструментом, а люди – чтобы быть членами людского общества. Собаки-компаньоны как модель подходят здесь гораздо больше, чем собаки-пастухи. В процессе воспитания от них требуют то же самое, что и от детей: не нарушать тишину, не беспокоить взрослых, не приставать к незнакомцам и справлять нужду только в специально отведенных местах.

Проанализировав методы, которыми хозяева воспитывают в своих питомцах прилежность и послушание, ученые пришли к следующему выводу: достаточно только награждать правильное поведение, чтобы добиться ошеломительных результатов. Даже самая малая толика наказания существенно ухудшает дело. Если прибавить к этому результаты новейших исследований, посвященных обучению скаковых лошадей и цирковых дельфинов, картина выходит однозначная: казнить нельзя – помиловать.

Кнут наносит ответный удар

Но ни один уважающий себя ученый не сдастся просто так, и сторонники наказания достали из рукава и предъявили своим оппонентам следующий факт: именно стресс оставляет самые яркие воспоминания. (После хорошего удара молотком по пальцам желание забивать гвозди может исчезнуть навсегда.) А современная психология и вовсе утверждает, что негативный эффект стресса сильно преувеличен. Сравнивать же награду в виде похвалы или пищи нужно не с порицанием, а, скажем, с ударом тока.

Конечно, никто в современном мире не разрешит проделывать такое с собаками, и потому адепты метода кнута стали бить током крыс. И выяснилось, что если делать это аккуратно и строго вовремя – чтобы животное проассоциировало нежелательное поведение с наказанием – то эффективность обучения возрастает в разы по сравнению с группой, которой давали не ток, а сладкую водичку.

Более того, выяснилось, что связанный со стрессом выброс кортикостероидных гормонов необходим для правильного запоминания и воспроизведения информации. Конечно, если наказание переходит определенный порог или слишком сильно отстоит по времени от «проступка», положительный эффект сильно снижается. То же самое происходит, если наказание длится слишком долго. Возможно, именно этим объясняется неэффективность тюрем.

Было также показано, что короткая боль (все тот же удар тока) фокусирует внимание и улучшает запоминание происходящего, в то время как боль продолжительная (хронический артрит, аналог которого ученые вызывают у крыс микробурением костей) приводит к строго противоположному эффекту и делает обучение почти невозможным.

Казнить нельзя помиловать

После болезни вирусом пряника, длившейся несколько десятилетий, наука все менее и менее осторожно заявляет, что правильное наказание – чуть ли не необходимый элемент обучения. Но не стоит думать, что в войне наказания и вознаграждения отзвучали последние залпы. Психика, тем более человеческая, очень сложный феномен, который к тому же наука совершенно не понимает.

Однако нам отлично известно, что все, что мы привыкли называть «собой», оформилось в ходе обучения. Человеком не рождаются, человеком становятся – учась у тех, кто уже умеет быть человеком. Амала и Камала, дети-волки, выросшие без контакта с людьми, не проявляли человеческих эмоций. Проживший до 16 лет в подвале Каспар Хаузер, точно кошка, видел в зеркале не себя, а своего двойника.

Мы также знаем, что все, что мы считаем собой (с каким бы жаром ни возражали люди в рясах), – следствие работы нашего мозга. Знаем, что в процессе обучения участвует почти весь мозг. Знаем, что вознаграждение и наказание вызывают в этом органе сложные реакции — от выброса гормонов до роста новых нейронных связей.

И наконец, нам хорошо известно, что мозг — самая  сложная штука во Вселенной, по крайней мере из тех, которые мы пока нашли. Если что-то с чем-то взаимодействует в нем не локально, а глобально — нам еще лет тридцать не понять, как именно.

Однако кое-какие выводы из имеющихся у нас сведений все же можно сделать. Во-первых, в случае общего воспитания, что детей, что собак, наказание менее эффективно, чем в случае тренировки конкретного навыка или модели поведения. Не будить взрослых утром нужно учить пряником, а таблицу умножения вбивать кнутом.

Но обращаться с кнутом нужно очень осторожно. Им нужно бить сразу после проступка, не откладывая – чтобы в мозгу маленького человека срослись нервные связи и их отполировали гормоны, вызванные стрессом, навсегда укладывая урок в память.

Также кнутом нельзя орудовать долго. Это погрузит маленького человека в перманентный стресс и оставит раны надолго, а хронические боли не способствуют обучению.

Мы в ответе за тех, кого исследуем, и тех, кого учим.



 
 
 
 
 






Еще можно почитать

Телесные наказания учеников в разных странах мира

Как бороться с хамством учеников

Дневник техасской учительницы

Другие статьи раздела «Учительская»

Гостевая     На главную

© Д.В.Поздняков, 2009-2017
E-mail: pozzdd@yandex.ru